Нельзя утверждать, что в Советском Союзе о сумо слыхом не слыхивали. В те далекие времена 
попался как-то на глаза мне журнал, в котором я впервые увидел фотографию колоритного сумоиста. 
Естественно, там же советскому читателю было доходчиво разъяснено, что сумо - явление для него 
сугубо чуждое и заслуживающее всяческого порицания. Да, не жаловали в Союзе древнее японское 
искусство. Зато кино любили. Особенно актеров. И даже введено было для них звание народного артиста.
Присваивали его, конечно же, высшие чиновники, а не народ, тем не менее - чаще всего мнения обеих 
сторон счастливо совпадали.

       Мы с вами - люди давно уже не советские, но и не настолько злые, чтобы огульно хаять времена
своей комсомольской юности. И накапываем порой из недр своей памяти не только всякие плевела - 
какое-нибудь полезное зерно мы тоже не прочь отыскать. Вот, к примеру, учредили мы звание народного
йокодзуна и присвоили его рикиси столь маститому и почтенному, что не всякий официальный йокодзуна 
ему чета.

       Заключительная схватка Кюсю-басе 2004 года вряд ли займет особое место в официальной  истории
сумо. Как, впрочем, и сам басе. Йокодзуна Асасерю в очередной раз поднял над головой Императорский 
кубок. Озеки Мусояма готовился к пострижению самурайского магэ. Пока еще рядовой маэгасира Хакухо 
стоял на пороге санъяку. Свои первые шаги в макуути уверенно проделал юный Кисэносато. Покидали 
элиту сумо славные бакенбардисты Таканоцуру и Токи - один навсегда, перед вторым еще откроется 
дверь макуути, но лишь однажды. Обычные для сумо дела, почти что - будни.

       Три долгих года прошло с тех пор. Уходили заслуженные ветераны, на смену им приходили молодые,
мечтающие о великих подвигах богатыри. Немало захватывающих поединков дарили нам басе. Но все же, 
смею предположить, ни разу за это время страсти вокруг дохе не достигали такого чудовищного накала,
не заставляли почти исступленно смеяться и плакать миллионы преданных сумо сердец. Надежда милостиво
уступала место радости, которую в свою очередь неумолимо сменяли разочарование и грусть. 

       Наверное, это был последний шанс легендарного озеки Кайо. Пять раз держал он в руках 
Императорский кубок, в пятый раз претендовал на звание йокодзуна. Последняя схватка басе могла 
официально возвеличить уже давно неформально великого "Великана". И он победил. Описать ликование 
заполнивших дворец почитателей сумо практически невозможно. Кто не был очевидцем - тот не поймет.

       Возможно, высоких руководителей сумо несколько смутила та легкость, с которой Кайо вытолкнул
с дохе уже пребывавшего в статусе победителя басе Асасерю, к тому же, как выяснилось позже, 
получившего травму. А может быть, всему виной не "по-драконовски" благодушная улыбка поверженного 
Асасерю, всегда близко к сердцу принимающего любое поражение. Как бы то ни было, к лику бессмертных
Кайо причислен не был. 

       А ведь Асасерю улыбался потому, наверное, что надоело ему в одиночестве носить йкодзуновское
бремя. И потому, что разделить высшие почести с самим Кайо считал для себя  делом достойным. А еще 
потому, что добрый он в душе, Асасерю, как бы ни хмурился. Искренне радовался он за Кайо вместе со 
всеми остальными. И не мог он вполсилы сражаться в том поединке, не в его это характере. Но все 
сложилось так, как сложилось. 

       Самый титулованный озеки Кайо и поныне выходит на дохе, несмотря на рекомендации ояката 
задуматься о более спокойном образе жизни. Несмотря на навязчиво преследующие ветерана травмы. 
Несмотря на то, что уступает в проворности более молодым оппонентам. Впрочем, особой расположенностью
к проворству могучий Кайо никогда не отличался. Валил противника о глину или же выбрасывал из дохе, 
уповая на недюжинную свою мощь и железную волю.

       Впереди - очередной, рекордный кадобан. Позади - двадцатилетнее служение сумо.
Есть еще время присесть, передохнуть, призадуматься. Но выбор сделан. Поднимается "Великан" Кайо, 
расправляет по-молодецки плечи и направляется по привычному пути, ведущему к священному кругу. 
Посторонитесь, посмотрите, поклонитесь. Идет величайший из озеки. Народом избранный йокодзуна. 

       Всегда спокойный и добродушный, обладающий диковинной даже для сумотори силой-силушкой, 
словно былинный русский богатырь, уверенно и немного устало взбирается Кайо на дохе. Злым духам на 
погибель. Добрым людям на радость. 

2007 г.